Московская школа с углубленным изучением искусств № 324

Талант не дар, а открытие. Так считают в московской школе с углубленным изучением искусств № 324. Сюда принимают всех детей. И уже через пару лет даже у самых больших тихонь здесь прорезается голос. А еще пробуждается общительность, образное мышление и любовь к классической музыке.

Иностранные уроки

По дороге в школу я слегка заблудилась, и потому задержалась. И когда вошла в кабинет директора, Елена Борисовна Зотова и наш фотограф Михаил Бажин уже перелистывали пухлые альбомы с красочными снимками. — А мы с Мишей как раз путешествуем по Германии, присоединяйтесь. На фото – величественные костелы, строгие площади, концертные залы, и везде поющие девушки и юноши в нарядных одеждах. Хор «Элегия» – лицо школы, здесь собраны лучшие из учеников старших классов (еще есть средний и младший хор). В репертуаре ребят сложные духовные песнопения, многоголосные народные композиции, сцены из оперетт Штрауса, Дунаев­­ского, Оффенбаха, оперы Моцарта. Юные артисты владеют тончайшей техникой вибрато, исполняют труднейшие четырехголосные сочинения а капелла, поют на итальянском, немецком. — А вы как думали? У нас все серьезно, – видя наши с Мишей изумленные лица, улыбается Елена Борисовна. – За последние годы мы вообще очень выросли, после того как стали выступать за границей. В год 250-летия Моцарта нам повезло петь в Праге, Вене, Зальцбурге, на юге Германии. О хоре в немецких газетах вышло четыре заметки.

Шаляпины улиц

Сегодня в школе ставят настоящие театральные постановки – с костюмами, декорациями, качественным звуком и драматической игрой. — Все великие оперные певцы были в первую очередь хорошими актерами, – говорит Владимир Владимирович Ющенко, преподаватель актерского мастерства. – Возьмите Шаляпина или Марию Каллас. Пение – это ведь чувство, движение души. Наши дети пластичны, эмоциональны. Думаю, по качеству игры они могут дать фору и консерваторским выпускникам. При этом уровень владения голосом настолько высок, что позволяет ученикам пробовать свои силы в музыкальных вузах. 11-классница Женя Фомина хочет поступать в ГИТИС. Говорит, еще в десять лет твердо решила, что будет певицей. Когда слышишь, как она поет, не верится, что дети приходят сюда без особого отбора, просто записываются в школу по месту жительства. — Пробудить голос можно у каждого, – уверена Зинаида Витальевна Богачева, один из лучших педагогов Москвы, работающих с детьми. – Этот природный инструмент есть у всех. Он просто нуждается в настройке, которую мы и стараемся ему дать, занимаясь по системе Емельянова. Начинаем с самых простых упражнений: мычим, урчим, издаем разные забавные звуки. Малыши в восторге. А к каким результатам приходим потом, судите са­­ми. У нас все поют. И поют так, что потрясенный Миша Бажин, делая снимки на уроке вокала, все заглядывал в рот преподавательницы – мол, не отсюда ли идет звук. Уроки пения совсем не походят на обычные занятия: фортепиано, зеркало во всю стену (чтобы ребята могли контролировать свою технику), вольные слушатели на задних рядах и даже стол с конфетами (для тех, кто задержался дольше обычного). — Не спеши, сначала приготовь объем. Ты должен расти вместе со звуком, – разъясняет ученику Зинаида Витальевна. И звук крепнет, растет, поднимается к высокому потолку. Закрываю глаза, чтобы не упустить это ощущение. Удивительно, но обладатель зрелого баритона – пятнадцатилетний Паша Суляндзига, гордость школы. Он победитель московского конкурса пианистов, поет ведущие партии в школьных постановках, играет в баскетбол. А еще является примером для брата Вити (он учится здесь же в четвертом классе, и братья дома частенько борются за место за роялем). А для учеников младших классов Паша – Фигаро, главный герой. — Нам очень повезло с Пашей, – говорит хормейстер Ирина Викторовна Захарова. – Теперь, глядя на него, и другие мальчишки в хор потянутся. А то у нас в старших классах с ними не густо. Малыши еще поют. А потом происходит мутация голоса, друзья начинают посмеиваться. Да и многие родители не понимают, что дает искусство. Почему-то считается, что математика или языки – это серьезно. А музыка – так, баловство. У нас и некоторые учителя поначалу жаловались, что мы детей от занятий отрываем. Но потом и они признали, что музыка всем только на пользу.

Музыкальная терапия

Первыми «сдались» учителя английского и французского: они согласились, что благодаря хоровым занятиям у детей развился отличный фонетический слух. Потом и преподаватели русского заметили, что пение формирует грамотную речь. Последней павшей твердыней стала математика (как ни удивительно, за музыкальное и логическое мышление отвечает одно и то же полушарие). И это только влияние на учебную деятельность. Что же говорить об эстетическом воспитании? — Мы все очень дружны, – признавались ребята на переменах. – Особенно те, кто поют в одном хоре. Вместе справляем дни рождения, ходим в гости, ездим в летние лагеря. А еще у нас совсем не бывает драк. — Так уж и не бывает? – многозначительно киваю я на забинтованную руку младшего Суляндзиги. — Это баскетбол, – смущенно оправдывается Витя. А еще ученики-хористы сознательно не заводят вредных привычек, особенно когда начинают понимать, каким сокровищем обладают. Ведь голос – очень хрупкий инструмент, его надо беречь. Курение, алкоголь и даже газировка сказываются на нем очень пагубно. Зато само пение делает человека здоровее: улучшает дыхание и кровообращение, уменьшает риск ангин и простудных заболеваний. А еще вокал помогает развивать речь. Это особенно актуально сегодня, когда малыши копируют быструю, мелкую речь компьютерных героев. В результате у них развивается патологическое поверхностное дыхание, дети не могут говорить плавными, сложными предложениями. Пение в ряде случаев помогает избавиться и от более сложных явлений, например, заикания. Но, конечно, самое главное – духовное лечение. — Наши дети отзывчивее, добрее, – говорит Ирина Викторовна. – Музыка вообще творит чудеса. Видели бы вы, какими иногда попадают к нам первоклашки – несобранные, расторможенные, с неразвитыми эмоциями. Смотришь, через полгода совсем другие дети. Директор сравнивает такое чудесное превращение со вспыхнувшими лампочками. Дети становятся радостнее, спокойнее, у них развивается фантазия и образное мышление. Немалую роль в этом играет энергетика живого звука. К примеру, при распевании ученики используют прием «штробас» – голосом с определенной частотой извлекается низкая нота. При этом создается особая вибрация, которая пронизывает все тело. В результате организм приходит в состояние гармонии и равновесия. Таким же эффектом обладают почти все классические произведения. Удивительно, но здешние ученики из всего репертуара предпочитают духовную музыку. Говорят, она успокаивает.

Школьные мечтатели

Смотрю на часы – шестой час. Большинство школ в это время уже пустуют, а здесь старшеклассники вовсю разыгрывают театральные этюды: ученик – директор, учитель – подчиненный. — На своих занятиях я пытаюсь сделать так, чтобы ребята забыли, что я учитель, – говорит Владимир Владимирович. – Иначе они будут чувствовать себя скованно. Сейчас мы парт­­неры. Если нужно для роли, я разрешаю им говорить «Вовка», «ты», хлопать по плечу (но только игра заканчивается, субординация восстанавливается). Это очень помогает общению. Ребята раскрепощаются, избавляются от комплексов, у многих совершенно безболезненно проходит подростковый период. Вообще учителя часто участвуют в школьных постановках вместе с учениками. Как раз с идеи совместных спектаклей и начиналось формирование школы с углубленным изучением искусств. Тогда, в 80-м году, молодая учительница музыки Елена Зотова и нынешняя солистка «Геликон-оперы» Екатерина Облезова создали при средней школе № 324 музыкальную студию «Ласточка». — Очень хорошо помню свою первую роль, – улыбается Елена Борисовна. – Я тогда играла маму-козу в постановке «Волк и семеро козлят». Да я, наверное, и до сих пор мама-коза. Видимо, поэтому в школе возникает устойчивое ощущение мира и гармонии. В седьмом часу захожу к Елене Борисовне проститься: — И как это ваши дети все успевают? — Мы и сами порой удивляемся. Думаю, такая взрослая нагрузка учит их планировать свой день. Это потом очень помогает в жизни. Ведь на­­ши выпускники учатся в разных вузах – и в гуманитарных, и в технических. Но могу сказать, они нигде не пропадут. Здесь ребята учатся общаться, думать и трудиться, а эти качества везде нужны. Вспоминаю слова девятиклассницы Тани Макарычевой: «Учеба – это труд, но это радостно». Я бы в ее годы так не сказала. Наверное, дети здесь взрослеют быстрее. Уже уходя из кабинета, бросаю взгляд на стеклянный шкаф напротив. Он весь заполнен статуэтками птиц. — А это Жар-птица, символ школы, – поясняет Елена Борисовна. – У нас уже целая коллекция набралась. И выпускники дарят, и сами покупаем, и дети с родителями своими руками мастерят. — А почему Жар-птица, а не соловей? – спрашиваю. – Жар-птица же вроде павлина, голосом не отличается. — Ну что вы! То павлин, а это сказочная птица. Птица-мечта. И мы ее каждый день за хвост ловим.

Фото: Михаил БАЖИН, Алексей ЗОТОВ