Результаты поиска

Если «мамин сын» однозначно воспринимается в обществе как достаточно обидная для мужчины характеристика, то «папина дочка» в обыденной речи несёт, скорее, одобрительный оттенок: любимая отцом, поддерживаемая им, достойная его любви. И часто молодая женщина с гордостью говорит: «Да, я всегда была ближе к отцу, он меня понимает, сочувствует, помогает, если трудно». И добавляет: «Таких, как мой отец, больше нет! Он замечательный!»

Время резких изменений – теракты, военные действия, природные катаклизмы – сильно воздействует на психику человека и часто вызывает состояние травматического стресса. У нас повышается уровень тревожности – мы слишком контролируем близких и события, страдает память, внимание, способность справляться с собственной агрессией.

Называться «маминым сыном» для мужчины и даже мальчика – зачастую неприятно, иногда даже позорно («Ну, мать давит... не бросишь же её одну, хотя сил нет – достала! Отец вёл себя... и мы вместе с матерью с ним боролись... Нет, друзей не было близких, мы больше с мамой, ей расскажешь – она посоветует... Младшие были на мне, она работала»). Мужчина мнётся, злится, что приходится об этом говорить, хотя по внешнему рисунку происходящего всё вроде бы логично и правильно: сын поддерживает не всегда справляющуюся с жизнью маму.

Наши предки испокон веку ставили в избе куклу-прародительницу, которая символически держит на руках последние семь колен рода. Считалось, что если семь поколений семьи, где бы они ни жили, что бы ни делали, сохраняют память об общем истоке семьи и её традициях, род будет здоров, устойчив и успешен. То, что постепенно становится научным знанием о влиянии семьи на жизнь, планы, да и судьбу человека, народ просто знал из своего жизненного опыта.

Многие взрослые, даже спустя много лет, с ужасом вспоминают: «Брат мучил меня, когда нас оставляли вдвоём», «Я детей не хочу, мне брата и сестры на всю жизнь хватило – то в садик, то в школу, везде с ними, мама работала, а я старшая», «Мне всегда казалось, что старший брат какой-то не такой, я главная, я знаю, как надо – ведь ругали всегда его за меня».

В сегодняшнем мире, где даже само существование семьи ставится под сомнение, тема одинокой мамы, растящей потомство без мужчины, приобретает особую актуальность. В прежние времена было ясно и просто: одинокая – значит, бедная, несчастная, с трудом поднимает детей, зависит от родственников. И если вырастила, справилась, то героиня, и дети до гроба ей должны. Жизнь на глазах меняется, и мы попытаемся разобраться, с чем сегодня полностью самостоятельная мама.

Психологическая культура. Любому из нас понятно: художественная культура, поведенческая культура, физическая культура. Мы знаем, что это и как этим пользоваться. Разбираться в живописи и музыке и учить этому своих детей, поддерживать разговор, соблюдать нормы и правила приличия, следить за своим весом, питанием и здоровьем. Необходимость этого вполне осознается. Но ведь когда-то эти знания были принадлежностью очень узкого круга: вождей, королей, аристократии. Мир изменился – сегодня ими пользуется каждый...

Почему мы поощряем бесконтрольное пользование компьютером? Странный вопрос. Родители, учителя, эксперты в СМИ вроде бы единодушны в обратном: «Детей надо контролировать. Время у компьютера – ответственность взрослых!» В реальности же мы всё чаще видим родителя, беспомощно разводящего руками: «Они теперь другие, с рождения компьютерные, ничего не могу сделать, не слышит и не слушается, врёт. Как объяснить и доказать, что прав – не знаю!»

Наверное, нет ничего страшнее для родителей, чем приговор: «Ваш ребёнок агрессивен!» И нет ничего страшнее для ребёнка, чем услышать от родителей: «Тебя боятся! Нам стыдно, у нас неправильный ребёнок!» Замахнулся, покраснел от злости, ударил, закричал – агрессивен! А уж если дерётся, обзывается, да ещё иногда переносит это на взрослых, тогда агрессия – почти диагноз. В садике или в школе начинают настаивать: «Это не норма, покажите специалистам, другие дети так себя не ведут».

В течение трёх лет мы рассказывали о том, каковы эти чувства, как строить с ними отношения. Даже для нас, психотерапевтов, это оказалось удивительно увлекательным занятием. Мы увидели, что не задумываемся, чем беспокойство отличается от тревоги, страх – от ужаса, любовь – от заботы. Казалось, «и так знаем». Когда же стали писать и изучать это «знакомое», оно зачастую расширялось до чего-то нового и интересного.

Помните, с чего начинается сказка про Снежную Королеву? С разбитого зеркала тролля. Его осколки могли превратить сердце в кусок льда и заморозить душу... Словосочетание «бездушные дети» мы, взрослые, произносим легко и не всегда задумываемся, что на самом деле скрывается за привычными словами.

Долгие годы общественное сознание воспринимало сочувствующих и сострадающих чужой боли как людей пусть достойных, но слабых и уязвимых, не очень жизнеспособных. И старалось не замечать явных противоречий: на протяжении всей своей истории человечество сохраняет имена героев сильных, мужественных – и при этом умеющих сочувствовать, сострадать. И обретать в этом силу.

Стоит это произнести или даже подумать – и немедленно слышен гул голосов из нашего прошлого. «Да какие они родители!», или «У него хорошие родители – деньги сдают вовремя, на собрания ходят, за дисциплиной следят», «Чтобы быть хорошей матерью, не мешало бы носить юбку подлинней, о мужчинах не думать, на карьере не зацикливаться»…

Слова «насилие в семье» звучат очень серьезно. Большая часть читателей подумает: «Это не о нас, это о каких-то страшных людях, которые бьют и насилуют жен и детей, про них и слова-то хорошего никто не скажет!» Говоря о насилии в семье, хотелось бы остановиться на менее заметных, «простых» и даже привычных, а иногда и одобряемых.

Большинство людей особого различия между этими двумя чувствами не делает. Где стыд, там и вина. Но есть два разных глагола в русском языке: «виноватить» и «стыдить». Когда мы говорим о вине человека, то имеем в виду, что он нарушил правила, сделал или задумал недоброе, приносящее вред, не принятое в нашем обществе, преступил какие-то запреты.

Отвращение – сильное и сложное чувство. Его испытывают все люди в той или иной степени. При работе в группе подростки очень точно отмечают, что это чувство возникает к вещам неестественным,раздавленным,испорченным: «Мусор на природе – это отвратительно!»

Стыд может быть небольшим неудобством для одних и настоящей катастрофой для других. Предполагается, что в эволюционном развитии он мог появиться как проявление потребности в социализации. Стыд – некоторое сдерживающее начало, непосредственно связанное с «можно – нельзя», рамками, границами и моралью.

Совместно с Центром развития русского языка мы открываем новую рубрику «Азбука чувств». Известные семейные психологи расскажут, почему так важны чувства и как научиться адекватно их проявлять.