И все-то тут не так, как у всех. Даже привычной раздевалки нет. Ни тебе курток, сменки и физкультурной формы, сваленных в кучу. Ни толпы учеников, с гиканьем вылетающих после шестого урока из вестибюля в веселый и яркий от майской зелени школьный двор…
Пока охранник переписывает данные моего паспорта, рассматриваю большой холл первого этажа. На стенах – портреты выпускников. Пока в истории этой школы только три выпуска. За приоткрытой дверью справа – столовая. Там идут последние приготовления к обеду. А слева у стены – и как я сразу не заметила? – припаркованы инвалидные коляски. Механические и электрические, побольше и поменьше. На некоторых сзади подписаны фамилии.
Жизнь без барьеров
Есть такой термин – «безбарьерная среда». И это не те корявые рельсы у наших подъездов, на которые заехать инвалиду ох как непросто. Это так, как в школе № 44 – для детей, больных ДЦП. Лестницы здесь дублируются пандусами. Вдоль широких (двум инвалидным коляскам разъехаться – не проблема!) коридоров – поручни. И двери в классы – широкие. То есть сделано все возможное, чтобы ребята не чувствовали своих ограниченных возможностей.Алла Алексеевна Слепченко – заместитель директора по лечебной работе. Именно она взялась показать мне, как здесь живется детям. И первое, куда мы отправляемся – медицинское отделение.
— Если вдруг у ребенка поднимается температура, мы его изолируем от других в отдельном боксе и вызываем родителей, – говорит Алла Алексеевна.
Заглядываю внутрь. Небольшая комнатка с кроватью. Две двери. За одной – раковина, окруженная поручнем, туалет и душ. Вторая – это выход на улицу.А вот кабинет водолечения. Циркулярный душ, душ «виши» (это душ, который можно принимать лежа)…
У одной из ванн замечаю странное приспособление: подвешенная тросами люлька, а по бокам еще два каната.
— Это для детей-колясочников, – поясняют мне. – Мы сажаем ребенка в люльку, и медсестра помогает ему спускаться в ванну.
Аккуратно тяну вниз один трос, и люлька поднимается. Другой – опускается. Ага, принцип понятен.
Заходим в кабинет ЛФК. И попадаем на занятия. В зале, вдоль стен которого установлены вертикализаторы (приспособления для детей, которым самостоятельно в вертикальном положении находиться сложно), всего три ребенка. Рядом с каждым – инструктор. Двое детей старательно выполняют упражнения, лежа на ковриках. Их одноклассница Света, сидя в сторонке, «шнурует» металлическую пластинку: продевает толстую нитку в дырочки, а закончив, расплетает обратно.
— Очень хорошее упражнение. Тренирует мелкую моторику, – поясняет Алла Алексеевна.
На уроках
Поднимаемся на второй этаж. Здесь уже настоящая школа – кабинеты, звонок на урок. Он, собственно как раз и прозвенел, и в коридорах никого. Заглядываем в один из классов.Двое учеников сидят за партами на стульях, трое тоже за партами, но в своих колясках. Учитель рассказывает о жизни Лермонтова.
И тут я замечаю: между партами лежит обычный физкультурный мат, а на нем – ученик. Удобно расположившись, он также внимательно слушает о строгой бабушке поэта и о его первых стихах.
— Индивидуальный ортопедический режим, – поясняет Алла Алексеевна. – Его в начале учебного года для каждого нашего ребенка составляет доктор.
Каждому – по способностям
В этой школе две программы. Одна – общеобразовательная. Другая – вспомогательная: для ребят, у которых есть проблемы с интеллектом. А еще здешним детям трудновато говорить. Поэтому на работу с логопедами отводятся 3 часа в неделю. Кроме того, у тех, кто учится по вспомогательной программе, в расписании до 10 часов в неделю – социально-бытовая адаптация.Быт или не быт?
Кабинет социальной адаптации очень похож на кабинет труда в обычной школе: кухонная мебель вдоль стены, холодильник, плита, большой стол посередине…— Вы думаете, что мы просто учим детей готовить? – удивляется учитель технологии Татьяна Чалкина. – Ничего подобного! Например, сегодня у нас была тема «Заполнение коммунальных платежей». То, что для нас с вами – бытовая рутина, для наших детей – проблема.
Татьяна Васильевна вдруг берет со стола ключи и бросает их на пол.
— А теперь подумайте: как их поднять ребенку, который стоит на ходунках? – спрашивает.
Увидев мою растерянность, кивает. Потом берет длинную палку с крючком на конце, поддевает ключ, специальным рычагом фиксирует его и поднимет.
Еще один фокус – это кухонная мебель, сделанная по специальному заказу. Педагог нажимает на клавишу в столешнице, и верхний ящик медленно ползет вниз, теперь его можно открыть, даже сидя в инвалидной коляске. Жаль, в обычных домах нет ящиков, которые опускаются вниз нажатием кнопки…
Все – на воздух!
С началом каникул воспитанники интерната не расстаются, ибо он превращается в оздоровительный лагерь.— Для ребенка с ДЦП выйти погулять – большая проблема, – говорит социальный педагог Татьяна Арбекова. – И летом мы устраиваем спортивные мероприятия и праздники на свежем воздухе. А еще вывозим ребят в кинотеатр «Солнцево» – он приспособлен для колясочников. Плюс есть несколько театров, с которыми мы дружим. А в музее Чуковского для нас устраивают специальные программы: костры и пикники.
Спасение для мам
У председателя родительского комитета Елены Веселовой в этой школе учится сын.— Если в семье рождается ребенок с ДЦП, мама, как правило, вынуждена поставить крест на карьере, да и на себе самой, – говорит она. – А я спокойна за сына: здесь он под присмотром врачей и педагогов, может общаться со сверстниками, развиваться.
В этом смысле интернат – настоящее спасение.
