Светлана Пермякова: «Я голодная актриса, хочу играть и играть»

Так часто бывает: с годами актёры настолько вживаются в свои роли, что людям трудно различить, где правда, а где игра. И сейчас мне кажется невероятным: неужели всеми любимая медсестра-хохотушка Любочка из «Интернов», повесив вечером белый халат на спинку стула, вдруг становится серьёзной женщиной, женой, мамой? Спросим об этом у самой актрисы.

— Светлана, Ваша главная героиня, Люба из «Интернов», – настоящая русская женщина: и в избу горящую, и коня на скаку… Думаю, интересует всех: вы с Любой похожи характерами?

— Нет, не похожи. Сама себя я считаю довольно тихим человеком, а роли играю боевые. В реальной жизни боюсь проявления агрессии и иногда даже завидую Любе. Думаю: вот она сейчас как ответила бы, никому мало бы не показалось! А я так не умею. Когда люди узнают меня на улице и подходят с улыбкой, я с радостью отвечаю им тем же. А когда хамят – теряюсь, не знаю, как быть. Это, безусловно, совсем не характерно для моей героини.

— Неужели совершенно ничего общего?

— Одна общая черта у нас всё же есть: и Люба, и Света оптимистки. Мы так рассуждаем: да, жизнь непростая, да, денег мало, да, продукты не те, там обругали, здесь обсчитали. И что теперь, собачиться друг на друга, нервы трепать и себе, и другим? Лучше от этого не станет точно, а вот хуже – запросто. Поэтому иногда лучше отойти и помолчать. Меня часто спрашивают, в чём секрет счастья. А я считаю так: хотите стать счастливыми – становитесь ими, не отказывайте себе в этом удовольствии.

— Наверное, именно сериалы окончательно утвердили за Вами статус комедийной актрисы. Никогда об этом не жалеете? Может быть, Вы, напротив, всегда мечтали играть драматические роли, но режиссёры не оставили выбора?

— Для многих будет настоящим открытием, но у меня за плечами есть и драматические роли. Действительно, практически все мои сериальные персонажи – комедийные. И это привело к формированию определённого актёрского клише. Но ведь в моей жизни есть и театр, и там всё наоборот – роли, в основном, драматического плана. И Булгаков был, и Островский. Иными словами, в багаже у меня некомедийные роли имеются.

— А какие роли Вам больше по душе?

— Я люблю свою работу в любом формате. Сейчас я бы хотела сыграть драматическую роль в кино, да и в театре тоже не насытилась. Впрочем, я взрослый человек и понимаю, что существует конкурентная борьба, что всё зависит не только от Светланы Пермяковой, но и от мнения продюсеров. Даже не столько от режиссёров, поскольку режиссёрское кино практически ушло, многое решают финансы. И именно как взрослый человек я понимаю, что не стоит обижаться, когда роль мне не достаётся. Я лояльно к этому отношусь. Со временем вырабатывается философское восприятие таких вещей. Хотя, если откровенно, то я голодная актриса, хочу играть и играть.

— Это удивительно. Неужели Вы не устаёте? Ребёнок, работа в театре, съёмки… Не слишком много для одной женщины?

— Наоборот, мне нравится, я безумно люблю дело, которым занимаюсь! Иногда думаю: «Вот бы сейчас посидеть спокойно, отдохнуть в тишине». А потом сразу мысль в голову приходит: «И что же я буду делать?» Наоборот, я люблю, когда всё сразу наваливается на меня. И тогда к любому свободному деньку начинаешь относиться совсем иначе, начинаешь его ценить.

— Ваша творческая история начиналась традиционно: чтения стишков на стуле, выступления на детских утренниках?

— Ох, чего только не было! И сказки читала в садике, и снегурочек играла, и актёрствовала. Буквально недавно мне довелось пообщаться с моей воспитательницей из детского сада, Надеждой Петровной. Она вспомнила одну историю. Как-то я читала стихотворение на утреннике, и Надежда Петровна сказала: «Как здорово Света прочитала, как настоящая артистка по телевизору». Но мой папа не любил артистов, считал их развратными людьми, которые только и делают, что прыгают по жизни без особого смысла. Поэтому я старалась не говорить родителям о том, кем хочу стать в будущем. Но где-то в сознании слова воспитательницы, видимо, всё же отложились.

— В одном из интервью Вы рассказывали, что были очень активным ребёнком. В чём проявлялась эта активность? Бегали на улице с мальчишками, разбивали коленки, забывая про уроки? Или, напротив, были очень активны именно в школьной жизни?

— Нет-нет, не в школьной жизни точно. Я была такой пацанкой. У меня же два старших брата, поэтому всё детство прошло в компании взрослых ребят. Когда мне было пять лет, им было уже по 16–18. Что мы только не вытворяли: и люстры разбивали, и вверх дном всё переворачивали! Девочка я была особенная, кукол не слишком любила, а вот парочку гвоздей забить в стенку, по деревьям полазить – это было моё, любимое. Теперь это передалось Варюше.

— То есть родителям понервничать пришлось?

— Ещё как! Маленькой я была, что называется, «с шилом в попе». Как-то мама пришла забирать меня из сада, а ей говорят: «Подождите, сейчас вашу дочь привезут». И меня привозят на «Скорой помощи», потому что я упала на бетонку, и лоб пришлось зашивать. Мама – напуганная, а я – довольная и перебинтованная. Сейчас анализирую прошлое и не могу поверить, что была таким сумасбродным ребёнком.

— Возвращаясь назад: слова воспитательницы детского сада оказались пророчеством, и Вы, закончив школу, поступили в Пермский институт культуры…

— На самом деле я хотела поступать в Екатеринбургское театральное, но родители меня не отпустили. Тогда я подала документы в наш Педагогический университет. И уже смирилась с судьбой, но подруга вовремя переубедила меня, уговорила поступать в институт культуры. И слава Богу! Я там, где и должна быть. Как верно сказал кто-то: «Найди себе любимую работу, и ты никогда не будешь скучать, и никогда это не будет работой».

— О том, что учились в Перми, а не Екатеринбурге, не жалеете?

— Нет! У нас были отличные преподаватели, которые говорили с нами на одном языке, видели в нас личностей. Иногда наши лекции были похожи на разговор по душам. И это давало гораздо больше, нежели сухая лекция. Огромное за это спасибо нашим педагогам!

— Вы же учились на режиссёра. Как получилось, что стали актрисой?

— Многие мои однокурсники служат актёрами в театрах. Ещё во время учёбы наш преподаватель как-то сказал: «Набирал вроде режиссёров, а набрал почему-то актёров». В результате, дав нам массу знаний по режиссуре, он также дал нам многое и в плане актёрского мастерства.

— У вас растёт очаровательная дочка. Уже можно говорить о характере Вари? Какая она?

— Характер у Вари лидерский, очень своеобразный. Нам сейчас важно везде быть первыми. Если я к таким вещам отношусь философски, как сказала выше, то Варюше пока сложно объяснить, что в жизни бывают и вторые, и третьи места, а есть и те, кто вообще проиграл. Варюша очень спортивная, мы сейчас активно учимся, произносим все слова. Она очень весёлый, эмоциональный ребёнок. Вся мимика – моя, и это очень приятно. Такой же пацанёнок, каким я была в детстве. Стремится везде полазить, высоты не боится… Всё время надо останавливать.

— А как можно охарактеризовать маму Свету? Она мама, которая паникует по любому поводу и заглядывает в умные книги, или мама, которая доверяет своей интуиции и всегда сохраняет спокойствие?

— Какое там спокойствие! Постоянно переживаю за что-то. Я мама нервная, хотя и стараюсь держать себя в руках. Например, я точно знаю, что если ребёнок к чему-то стремится, не надо ему мешать. В последнее время Варе нравится забивать гвозди, их уже очень много в стенах наколочено. Это у неё от меня. Слава Богу, зеркала пока целы. А на кухне я доверяю ей нож. Я понимаю, что однажды она порежется, но и понимаю также, что через это надо пройти.

— Светлана, а дочка уже осознаёт, что её мама – актриса? Никогда она не удивлялась, увидев Вас в телевизоре в образе медсестры Любы?

— Она узнаёт меня, но не придаёт этому какое-то особенное значение. Наверное, думает, что у всех так. Есть же семейные фотографии, а тут то же самое, только телевизор. Думаю, об отношении Вари к моей профессии мы узнаем через несколько лет. Поживём – увидим.