Почти все мы, мамы и папы, убеждены, что ребёнок способен испытывать чувство мести если не с младенчества, то с детсадовского возраста точно. Не слушается, поступает назло, делает всё наоборот – значит, за что-нибудь мстит. Взрослый отругал или, чего доброго, наказал, – дитя запомнило и сделало выводы. А может, пора усомниться? О детской мести мы беседуем с психологом Анной Варгой.
— Анна Яковлевна, есть ли в психологии чёткое определение, что такое месть? И могут ли дети действительно испытывать это чувство?
— Месть – не только чувство. Это сочетание нескольких сильных негативных чувств и реализация их в действиях. Дети обижаются и сердятся, как и взрослые. Они могут совершать ответные действия – отплачивать за обиду. Здесь стоит договориться о терминах. Когда ребёнок плохо себя ведёт и родители его наказывают, они что, мстят ему за его плохое поведение? Или воспитывают? Когда кошка пару дней просидела одна, приехали хозяева, и она, глядя им в глаза, мочится в хозяйские тапки, она что делает? Мстит за то, что осталась дома одна?
С идеей мести крепко связана идея справедливости. Месть – ответное действие, часто узаконенное. Например, кровная месть – древнейший принцип судопроизводства. Всем известен библейский принцип «Око за око, зуб за зуб» – формула мести. Итак, месть – справедливое воздаяние за преступление. Мы же до такой степени разрушили свое правовое сознание, что готовы преступлением объявить что угодно, считать, что ребёнок со своим кругозором и небольшим опытом жизни может обладать реальным пониманием справедливости.
— 6-летней Маришке в детсаду воспитательница сделала замечание. Девочка промолчала, дома добыла у бабушки сильнодействующих сердечных таблеток, истолкла, насыпала в пузырек и на следующий день подсыпала в тарелку «обидчице». По счастливой случайности, никто не пострадал: няня увидела, как девочка что-то добавляет в еду. Ни раскаяния, ни сожаления она не проявила – считает, что была права. Что это такое, как не месть? Во всяком случае, родители девочки именно так и считают…
— Понятно. Это только подтверждает то, что все морально-нравственные ориентиры потеряны. Девочка рассердилась на воспитательницу и решила её наказать. Ни о преступлении, ни о справедливости речи нет. Если бы девочка по какой-то причине на следующий день в сад не пошла, то, скорее всего, послезавтра, через неделю она ничего бы и не сделала. Обычно у детей этого возраста обиды проходят быстро. Я пытаюсь представить себе, как чувствуют себя родители этой девочки, если они в 6-летнем ребёнке видят мстителя. Опасное существо, по своим возможностям равное взрослому, лишённое таких «слабостей», как раскаяние, сожаление, чувство вины. Страх и недоумение вместо любви и умиления.
Дети безобразничали всегда. Когда взрослые чувствуют себя уверенно, верят в эффективность своего воспитания, тогда они высокой трагедии в хулиганстве ребёнка не видят. У них находятся слова, чтобы объяснить, в чём он не прав. А отреагировать не составит труда. Например, под это дело научить ребёнка готовить что-нибудь простое и вкусное. И это блюдо вместе с малышом отнести в детский сад и угостить воспитательницу.
— 12-летние Владик и Алиса учились в одном классе. Жили в одном доме и в одном подъезде. Мама мальчика работала проводницей поезда дальнего следования, мало бывала дома. Владик учился, занимался в секции дзюдо. Возвращаясь из поездок, его мать спрашивала у Алисы, как ведёт себя Владик, чем занимается. Девочка сначала ничего не рассказывала. Но потом выложила, что одноклассник курит. Парень получил нагоняй от матери, затаил злобу на девочку и решил отомстить. Пригласил к себе домой под предлогом отдать диск с мультиками. Что произошло в квартире, теперь устанавливают следователи. По предварительным данным, подросток набросил на шею одноклассницы электрошнур и задушил её. Потом, опомнившись, и, видимо, осознав, что он натворил, убежал из квартиры и даже не запер за собой дверь…
— История страшная, но всё-таки не про месть. Мальчик собрался отплатить девочке за донос, но убивать не хотел, сам испугался. Это не про месть, это про безнадзорность, про детскую жестокость. Когда дети растут без взрослых, они «отпадают» от ценностей и принципов взрослого мира, начинают жить по правилам животного сообщества. Вспомните «Повелителя мух» Голдинга. Владик посчитал, что Алиса его предала. Разозлился. Что делать с гневом? Как его проявлять безопасно? Не знаю, учат ли этому в секции дзюдо. Поэтому он и повёл себя в гневе, как обезьяна. Детям вообще свойственна жестокость. Взрослые, «заражая» добротой, прививая милосердие, смягчают нрав подростка. А если этих взрослых нет рядом? Тогда одичание.
— Говорят, мама может мстить ребёнку за то, что похож на оставившего семью отца…
— Бывает несправедлива и пристрастна. Проецирует чувства к бывшему мужу на ребенка. Почему бы так не сказать? Зачем мы привлекаем понятие мести ? Способ описания отражает восприятие реальности и, более того, формирует реальность. Мы делаем мир более жестоким, если всё многообразие проявлений обиды и гнева описываем как месть. По моему глубокому убеждению, это происходит именно потому, что в нашем обществе исчезает государственный правопорядок и нет судопроизводства.
— Может быть, мы приписываем детям то, что чувствуем сами, потому что так нам проще объяснить их поведение?
— Именно так. Если мы придаем высокий пафос нашим чувствам, описываем их как месть, затем приписываем то же самое ребёнку, не видя разницы между его психикой и психикой взрослого, это о чём? Это об исчезновении детства как социально сконструированного понятия. Нет теперь детей и взрослых – есть кидалты (англ. kid+adult, вечный ребёнок). Взрослые не знают, как воспитывать детей, дети не уважают взрослых, и все друг друга опасаются.
Месть – прерогатива взрослого мира. Не наделяйте детей несуществующим могуществом. Они маленькие, зависимые от взрослых, незрелые. Нуждаются во влиянии и помощи взрослых. Не мстят, а злятся, действуют импульсивно, жестоко, безобразничают.
— Что с этим делать, как говорить с ребёнком, который натворил что-то и мучается? А с тем, кто наказал и никаких угрызений не испытывает?
— Не стоит на этом сосредотачиваться. Чувство вины очень летучее, практически сразу переходит в агрессию. А вот наказывать за проступки надо быстро. Нельзя нарушать правило иерархии. Ребёнок не может наказывать взрослого – он просто хулиганит. А вот взрослый имеет право наказывать ребёнка. Наказание не может быть физическим – оно легализует жестокость. Я сторонник естественных следствий проступков.
