— В хорошем рассоле любой огурец хорошо просолится! – так метафорически директор Центра образования № 109 Евгений Александрович Ямбург объясняет мне необходимость содержать школу в чистоте и порядке. Как минимум. А лучше – в достатке. Плюс сильный педагогический состав. На это никаких усилий не жаль.
«Рассол» внешне неплох. Парадный вход – площадь перед зданием старшей школы. Именно площадь, хоть и маленькая. Зато со своим собственным памятником – Булату Окуджаве. Дело в том, что школе уже три десятка лет, и когда-то давно Булат Шалвович пел здесь свои песни. А теперь вот его скульптурное изображение встречает всех входящих. Вообще со школой связано немало громких имен: Высоцкий (его сын здесь учился), Гердт (приходил на спектакли школьного театра)… Свидетельства общения с великими директор хранит бережно: считает, что они создают свою школьную мифологию, и, как следствие, особый корпоративный дух.
Беспокойное хозяйство
…В кабинете два телефона звонят то вместе, то поврозь. Плюс все время кто-то заходит по срочному делу. Задаю очередной вопрос, но ответ директора опять прерывают на полуслове. Наконец, продолжаем разговор. Пытаюсь напомнить, на чем остановились, но Евгений Александрович отмахивается: «Я еще держу мысль!» – и продолжает с того же слова, на котором закончил.
По левую руку от хозяина кабинета – доска с колокольчиками. Под каждым – по табличке. На них гравировка с годом, когда этим колокольчиком давали последний звонок. И с именами классных руководителей выпускников. 31 колокольчик – 31 выпуск. И вот уже 32-й на подходе. Сегодня хозяйство Ямбурга – детский сад, две школы плюс Центр досуга («В девичестве – Дом пионеров», – уточняет Евгений Александрович).
Все это именуется «Центр образования № 109» и занимает приличную часть одного из микрорайонов Теплого Стана. На 1881 ученика – 121 учитель. И все они претворяют в жизнь разработанную Е. А. Ямбургом адаптивную модель образования. Ее суть – не ребенок адаптируется к школе, а школа готова подстроиться под него. Исходя из индивидуальных особенностей.
Чудеса педагогики
При поступлении здесь вместо официально запрещенного, но повсеместно распространенного тестирования проводится диагностика. Не зря ведь в школе действует своя медико-психологическая служба. В итоге в 109-й учатся три параллельных потока: общеобразовательные классы, гимназические и коррекционные. От «А» до «З».
— Утверждается, что из коррекционного класса можно перейти в общеобразовательный или даже в гимназический. Теория хороша. А на деле?
— Все так и есть. Ведь если вовремя определить проблему со здоровьем, ее можно решить. Примеры? Могу привести. Но договоримся сразу: в педагогике, как и в медицине, фамилии не называем. Например, у нас училась внучка знаменитого писателя. При поступлении по результатам диагностики ее определили в коррекционный класс. Разочарованных и огорченных родителей уговорили не пренебрегать рекомендациями. В итоге в старших классах девочка уже в лицее училась, а сейчас она – студентка мединститута.
Еще один пример. Мальчик из коррекционного класса влюбился в девочку из класса математического. И его интеллект стал развиваться просто стремительно! Потом они вместе, кажется, на мехмат поступали…
А вообще статистика тут неуместна. Синдром дефицита внимания, гиперактивность – детей с этими диагнозами все больше. Второе к 21 году проходит. С первым живут всю жизнь. Есть дети и с системными заболеваниями. Для них учеба в коррекционном классе – единственная возможность окончить школу.
Вся жизнь – театр
…Одна из местных достопримечательностей – театр. Его худруком является сам Евгений Александрович. Может, поэтому на всем в школе некий налет театральности? Например, посетителей при входе в кабинет встречает кукла – двойник директора. В одном из холлов первого этажа сконструирован кусочек Арбата: фонари, скамейки, брусчатка. И крошечная сцена. Здесь полагается петь бардовские песни. В другом холле – «дуб мудрости». Около него дети дают клятву лицеиста. Или гимназиста?
Тут масса классов разной направленности: физико-математические, лингвистические, экономические, медицинские, художественных ремесел. Ученики каждого могут в принципе поклясться. В верности выбранному пути, например. Или родной школе. Тем более, что многие из них, вырастая, не спешат с ней расставаться: возвращаются в качестве учителей или руководителей секций дополнительного образования. Кстати, грань между основным и дополнительным образованием, по мнению директора, очень условна.
— Иногда судьбу ребенка спасает не коллектив педагогов, а усилия «кукловода», – говорит Евгений Александрович. – Вот у меня был ученик – золотые руки. Но попал в дурную компанию, объявил себя скинхедом. В итоге – милиция. Угроза колонии. Еле-еле вытянули. И как? Резьбой по дереву смогли увлечь! Может, кому-то трудно поверить, но ведь это факт. Дело в том, что педагогика должна дружить со всеми: и с физиологией, и с генетикой, и с прочими науками. Просто чтобы что-то из себя представлять. Жаль, что большинство педагогов этого признавать не хотят. Вот у нас гимназический класс не с 5-го, а с 6-го. Почему? Потому что 5-й класс – возраст кризисный. Половое созревание начинается. Да тут еще отрыв от «мамки» – учительницы, которая с ними 4 года была рядом. Если еще и селекцию в это время проводить – кого в общеобразовательный класс, кого в гимназический – это лишний стресс.
Удобно, чисто…
Здесь во всем видна рука хозяина. Стены выкрашены в оптимистичные цвета. Жалюзи на окнах исправные. Классы укомплектованы оргтехникой. Школьный кинозал выглядит нарядно. А еще в школе есть свой собственный парикмахерский зал!
Задумка была такая: с 6-го класса в качестве технологии можно изучать парикмахерское дело. А оттачивали мастерство на всех, кто желал подстричься бесплатно. Но окрестные жители такую инициативу не оценили. А жаль. Ведь желающих попрактиковаться было много, причем больше всего – среди мальчишек. А стриг, к слову сказать, талантливее всех физико-математический класс.
Но особая гордость директора – школьные туалеты. Кабинки закрываются (между прочим, большая редкость!). Есть туалетная бумага. Вместо раскисшего обмылка – жидкое мыло в дозаторах. И сушилка для рук исправно работает.
…И вкусно
— Зайдите перекусить! – приглашает директор в школьную столовую. Рядом с раздаточной, где школьников кормят бесплатными завтраками и обедами, – шведский стол.
— Это дополнительное питание, – поясняет местный повар Ольга. – Для тех ребят, которым бесплатная еда не по вкусу. Откуда возим? Да я сама и готовлю! На выбор два салата, котлеты, мясо, гречка, картошка, овощи. Выглядит аппетитно. Котлета, цветная капуста, салат, компот… За все – 50 рублей. И вкусно!
«Лошадиная» история
А рядом со школой, в специальной выгородке, конюх выгуливает красавца-жеребца. Остальные 22 лошади из школьной конюшни – ганноверские, тракененские, орловские рысаки – закрыты в своих стойлах. «Лошадиная» история для школы началась почти 20 лет назад с одной кобылы. Ее купили ради реабилитации детей из коррекционного класса – ипотерапия как раз входила в моду. А потом лошадь неожиданно для всех разрешилась жеребенком! И лиха беда начало… В итоге образовался школьный конно-спортивный клуб.
— Дорогое, наверное, удовольствие – школьные конюшни? – спрашиваю. Директор соглашается и поясняет:
— Чтобы покупать лошадям корм, мы навоз дачникам продаем. А что делать? Нужно как-то крутиться.
А за конюшней под навесом ждут лета огромные деревянные шлюпки. Скоро ребята из школьного клуба путешественников «Зюйд-Вест» отправятся на них в очередную экспедицию по российским рекам. Будут изучать этнографию, экологию, осваивать навыки, необходимые в походных условиях. Ведь в хорошей школе каникулы – не повод для безделья.
Фото: архив ЦО №109
