В школьном коридоре раздается дружное: «Здрав-ствуй-те!» Слово чеканится по слогам, даже с каким-то акцентом, но очень приветливо. Вот раздается непривычно громкий звонок. И детки разбегаются по классам. Мы в школе-интернате № 37 для неслышащих детей. Здесь все по-особенному. Ученики в слуховых аппаратах, учителя с такой дикцией, что им позавидовал бы любой телеведущий, классы, оснащенные специальным оборудованием. — Для начала нужно понять, что у слабослышащих детей такое понижение слуха, что они не могут ни воспринять речь, ни самостоятельно ею овладеть, то есть они не могут ни слышать, ни разговаривать, – поясняет Анна Юрьевна Федянина, директор школы. Занятия в школе-интернате № 37 для неслышащих детей начинаются в 8.30 и заканчиваются в 18.00. Прямо лицейская программа! При этом детям нужно не просто освоить общеобразовательную школьную программу, но и научиться слушать, слышать и разговаривать. — Казалось бы, у нас дети-инвалиды, и нагрузка должна быть маленькая, а тут все наоборот, учатся с утра и до вечера, – продолжает Анна Юрьевна.
Новые слова
Мы на уроке в первом классе. Юлия Владимировна Тишкина с микрофоном, ребята все тоже с микрофонами и в наушниках, которые соединены между собой так, что дети могут слышать учителя и друг друга. — Чем мы сегодня будем заниматься? – спрашивает учитель, немного прикрывая рот специальным экраном, чтобы дети слушали, а не читали по губам. — Усваивать новые слова и понятия, – не очень разборчиво и с трудом отвечает Никита. — Дети занимаются развитием слухового восприятия в рамках урока, – объясняет Анна Юрьевна. С помощью таких наушников усиливается звук. В них ребята сидят весь урок, а на перемене надевают индивидуальные слуховые аппараты. Дети не просто говорят, они дактилируют, пишут слова в воздухе, то есть помогают себе с помощью ручной азбуки. — При дактилировании учитель сразу видит, усвоил ли ребенок состав слова, или просто сказал что-то, что пришло ему в голову. Таким образом дети проверяют и сами себя, точнее, правильно ли они заучили состав слова, чтобы не ошибаться в следующий раз, – продолжает директор школы. Чтобы вызвать ребенка на контакт, учителя искусственно создают ситуации, когда чего-то нет. Именно так! Например, перед занятием тихонько прячут шариковую ручку школьника. Чтобы учиться, ребенку нужна ручка, поэтому он подходит к учителю и спрашивает. Или на уроке физкультуры, когда ребята разделены на команды, у кого-то не хватает мяча. — Ребенок понимает, что если он не выполнит упражнение с мячом, то подведет всю команду. И, конечно, он спрашивает: «Где мой мяч?» – делится опытом Анна Юрьевна. Практически все обучение состоит из таких ситуаций, когда ребенка просто побуждают к общению. Это и называется практическими занятиями.
В слуховом кабинете
Мы в слуховом кабинете, где проходят индивидуальные занятия с каждым ребенком. Один урок длится 30–40 минут, а всего в неделю каждому школьнику отводится три часа занятий. На такие уроки ребята приходят в индивидуальных слуховых аппаратах. — Вы учите школьника говорить примерно так же, как родители учат своего маленького ребенка? – задаю провокационный вопрос Светлане Андриановне Рогачевой, дефектологу, разработчику методики по работе с неслышащими детьми. — В нашей ситуации у ребенка нет слуха изначально! У него нет языкового опыта и багажа. Поэтому такой ребенок проводит множество комбинаций в голове, чтобы хоть что-то понять. Он читает с губ, плюс что-то пытается услышать, используя резервы слуха, плюс кинестетические способности (восприятие телом), плюс вибрация, – раскладывает все по полочкам Светлана Андриановна. Тут учат ребенка не просто говорить, а правильно произносить слова. Выучили звук – закрепили его звучание в словах. В слуховом кабинете дети пишут контрольные. Учитель диктует слова, ученик должен на слух их записать (сразу припоминаю, что меня так же обучали немецкому языку). Потом Светлана Андриановна проверяет, сколько слов школьник услышал правильно, обращает внимание на те звуки, которые он не может различить. — Я диктую «чернила», а ребенок записывает «черника» или «четыре». А знаете, почему? – привычно задает вопрос Светлана Андриановна, – не потому что не слышит этих звуков, а потому, что не знает такого понятия в принципе! У неслышащих детей нереально хорошо развита способность догадываться. И диктант из фраз, по статистике, пишется в несколько раз лучше, чем словарный, потому что, записывая фразы, ребенок просто догадывается. В слуховом кабинете ставят произношение и одновременно показывают, как надо – скажи «с», убери язык, приоткрой шире рот. Это типичные фразы на индивидуальном занятии. — Детки разные есть, все зависит не только от способностей, но и от характера. У некоторых звуки как блины пекутся. И темп такой, что я им говорю: «Не трещи ты, помолчи немного!» – улыбается Светлана Андриановна. В кабинете у психолога дети играют, строят фигурки из кубиков, стоят на специальной «черепашке равновесия». — Что нужно сделать? – спрашивает психолог Надежда Викторовна Тимина. — Постоить фигуку, – не выговаривает Виталик звук «р». — Что-то не поняла, что ты сказал. Повтори! – не унимается психолог и все-таки добивается правильного произношения фразы. Кабинет психолога никогда не пустует, сюда приходят и дети, и родители, и учителя. Кто учится тут слушать и говорить, а кто – понимать детей.
Кем быть?
Звенит звонок, и дети выбегают из классов. — У вас такие спортивные дети! – говорю я, глядя на рослого красавца. — А, это вы про Илью Сарыкина, чемпиона мира по плаванию? – смеется Анна Юрьевна. – Таких одаренных детей тут много: кто рисует, кто играет в боулинг, кто пишет компьютерные программы. Вот Катя Попова из 11-го класса танцует шикарно. Но мама хочет, чтобы она стала бухгалтером. Родители хотят, чтобы дети получили профессию, смогли сами себя обеспечивать, а пробиться неслышащим детям ой как непросто! Для них закрыты двери практически всех вузов. Несмотря на это, ребята часто идут учиться в стоматологический колледж, политех, текстильный, кулинарный техникум. Еще есть центр образования на Павелецкой. Нашим детям приходится очень сложно. Один мой выпускник, Илья, просто обивал пороги министерств, чтобы получить разрешение поступить на стоматолога. Его унижали, говорили, что он не сможет учиться… А вот теперь он один из ведущих специалистов у себя в клинике. А еще у неслышащих детей очень развито образное мышление, поэтому они часто выбирают творческие профессии. Среди них много талантливых художников, краснодеревщиков, актеров. Например, выпускник Сергей Роднин снимается в сериалах, а Рустем Муратов делает эксклюзивную мебель в Испании, Илья Сарыкин в свои 17 лет – чемпион мира по плаванию. — Наверное, тяжело учить неслышащих детей, общаться с ними? – спрашиваю я у Анны Юрьевны. — С детьми общаться не тяжело, тяжело с их родителями! Мы учим детей математике и литературе, а родителей учим любить своего ребенка. Учим воспринимать его таким, какой он есть. Неважно, что он инвалид, он их любимый ребенок. Мы учим любить ребенка, даже если он не станет профессором, – говорит директор школы.
Фото: Наталья ОКОРОКОВА
